• An Image Slideshow
  • An Image Slideshow
  • An Image Slideshow
  • An Image Slideshow
  • An Image Slideshow
  • An Image Slideshow
  • An Image Slideshow
  • An Image Slideshow
  • An Image Slideshow
  • An Image Slideshow
  • An Image Slideshow
  • An Image Slideshow
  • An Image Slideshow
  • An Image Slideshow


Реклама*



Александр Шабуров: Мы – не гастарбайтеры

Арт-проекты - Арт-Персоны

александр шабуров:  мы – не гастарбайтеры

Популярная арт-антропология

Зачем художники стремятся в столицы?

В юные годы мне довелось не единожды переосмыслять, что такое искусство и как быть художником . В детской художественной школе г. Березовского я был самым-пресамым учеником и сообразно понятной мне конъюнктуре лет в 10 покусился на амплуа социалистического реалиста . Нарисовал произведение Бригада рабочих в обеденный перерыв обсуждает проект новой (брежневской) Конституции . Преподаватели удивлялись, зачем я берусь за такую взрослую тему, но отговаривать не решались. В журнале Советский художник я изучал, как следует изображать рабочих. Однако, явных лидеров среди современных творцов не наблюдалось, а потому великие художники из истории искусств (Леонардо, Микеланджело и Ван Гог) показались мне более достойными для подражания.

Однако, уже на 1-м курсе Свердловского художественного училища произошло столкновение моих идеалов с окружающей действительностью. Великим художникам в реальности места нет. Можно стать художником-оформителем и писать плакатным пером объявления для заводских проходных. Это пожалуйста, но не более того!... Возможно поэтому, когда меня в первый раз отчислили из училища за прогулы общеобразовательных дисциплин, я тут же попал в подвалы к местным авангардистам . Так именовали занимавшихся тем, за что невозможно попасть в Союз художников. Тогда в Свердловске было сразу несколько замечательных художников (Б. У. Кашкин, Н. Федореев, В. Жуков, Е. Арбенев, А. Ры Никонова-Таршис и др.), создавших свои школы и теории. Не менее талантливых, чем столичные Д. А. Пригов с И. Кабаковым. В авангардисты все они пришли из смежных областей (фотограф, оформитель, форматор, книжный график и т. п.) Почти у всех имелись бороды лопатой и горящие глаза. Многие – в отличие от упомянутых москвичей – давно померли в безвестности, перебаламутив мозги соратникам и прибившейся молодежи.

Надо упомянуть, что помимо полусотни заводов союзного значения, дюжины музеев, семи театров и киностудии в Свердловске имелись: отделение Союза художников РФ (при нем производственно-художественный комбинат), художественное училище (ныне им. И. Шадра), архитектурный институт (там готовили дизайнеров и монументалистов, сейчас это – архитектурно-художественная академия), филиал ВНИИТЭ (института технической эстетики) и кафедра искусствоведения в УрГУ (ежегодно выпускающая 40 искусствоведов и 30 культурологов). В 1980-м в центре города открыли магазин иностранных книг и альбомов, выпускавшихся в странах соцлагеря .

Ну так вот. Живя в столице Урала , мы полагали, что вокруг нас – культурная провинция, а настоящая жизнь – где-то там, в Москве. Москвичи, наверное, думали, что в Нью-Йорке. Где пишется история искусств ... Привычное советское искусство нас не очень устраивало, мы стремились соответствовать мировым тенденциям, которых совершенно не знали и пытались изучать по книгам Кризис безобразия или Саморазоблачение буржуазного кино . А также по восточноевропейским журналам Штука , Мювесет , Билденде кунст и Чехословацкое фото . Денег это не приносило. Мы считали себя чем-то одним, а зарабатывали чем-то другим. Чем? После художественного училища, я – как московские концептуалисты – занимался иллюстрированием и составлением книг. Приходишь к худреду, и просишь: нет ли у вас для меня заказа?... Для нас тогда это было профессиональным самоутверждением. Когда я переехал в столицу и поговорил о том с Вовой Сальниковым, оказалось: здесь к иллюстрации относились как к халтуре для заработка...

Потом я и сам работал редактором нескольких издательств. Параллельно трудился фотографом на убийствах в судмедэкспертизе (5 лет), реставратором в краеведческом музее (10 лет) и преподавателем в художественном училище (год). В первом на Урале кооперативном издательстве Клип мы с моим другом-журналистом Славой Курицыным выпускали антологию русских пародий про Шерлока Холмса (подписка только в двух соседних областях – 150.000). Российские графоманы по сию пору шлют мне свои тексты об этом герое. Однако, 1 января 1991 года случился отпуск цен , и бумага подорожала. Издательства по инерции еще делали книжки, но денег, чтобы печатать их в типографии, уже не было. Выпускались лишь сборники анекдотов либо кроссвордов, которые успевали раскупить в привокзальных киосках, покуда инфляция не съела выручку.

Тогда же все кинулись в общественно-политическую жизнь и захотели учреждать газеты. Я был художественным редактором (сейчас сказали бы арт-директором ) более 20 свердловских газет. Самые экстравагантные – газета рекламы ритуальных услуг Вечная память и газета уралмашевской мафии Слово и дело . Большая часть их выходила по 1-2 номера, после чего учредитель понимал: прибыли это никакой не сулит, и закрывал газету. Хотя некоторые наши газеты прожили по 3-4 года. Затем начались предвыборные кампании. Работали на них те же журналисты. Я отвечал за то, что сейчас назвали бы креативом , и за полиграфию. Работал обычно в паре с моим другом Вадиком Дубичевым, он сейчас зам. губернатора Росселя. Сначала мы собирали одежду для нуждающихся, затем организовали фонд взаимопомощи малоимущих и пенсионеров, скорую социальную помощь . По итогам наших кампаний издали книжку, которая стала учебником половины столичных политтехнологов (Свердловск в данном отношении был намного более продвинутым, чем Москва).

Но это – лишь внешняя сторона. Параллельно я разрабатывал свою художническую стратегию (которую называл почвеннической ), придумывал много причудливых проектов, которые чаще всего не покидали пределов моей головы. И хотя первая Экспериментальная выставка (без выставкома, для неформальных художников) состоялась в Свердловске еще в 1987 году, то, что я придумывал, было обращено совсем уж к интернациональному контексту . Предназначалось к пониманию кем-то нездешним. Подобных ирреальных зрителей и институций в округе не существовало, так что реализовывать воочию мои затеи необходимости не было. К тому же народ ходил не в музеи, а на митинги, жизнь была интересней искусства .

Только в 1990-е мы с моим будущим напарником Славой Мизиным (а также с Д. Булныгиным, А. Голиздриным и О. Еловым) стали делать публичные выставки, однажды даже позвали на них московских критиков – Александра Панова из журнала Итоги и Андрея Ковалева из газеты Сегодня . Ибо полагали, что именно Москва должна оценить наше творчество, там все критики , кураторы , галереи , а также арт-рынок . Эта памятная выставка именовалась Post-ВДНХ . Перед дефолтом 11 августа 1998 г. в свердловских торгово-закупочных фирмах скопилось множество товаров, которые некуда было девать. И мы придумали свести избытки изобилия в местную картинную галерею, чтобы сделать импровизированные поп-артистские объекты. Приехавший критик Ковалев напился пьяным и сказал: Вы – не художники, а полное дерьмо, ибо после выставки товары будут разобраны, а не проданы в качестве произведений!...Энди Уорхол был гений, потому что продавал банки томатного супа с прибавочной стоимостью 20%, а вы – увы – нет! Но поспорил со мной, что если что-то все же купят, то он публично покается в Коммерсантъ-Daily , а также отведет меня в здешний ресторан Астория . В Свердловске по ресторанам тогда ходили одни бандиты, а мы проводили вечера на кухнях. Наутро я отыскал покупателя на свою работу Аленка на Кавказе (одноименная шоколадка – 2.000 руб. – на горлышке поименованного портвейна – еще 18.000 руб.) и продал ее за 200 тысяч – неденоминированных еще – рублей (сегодня это рублей 200). А прибавочная стоимость аж 1.000 процентов! Нотариус зафиксировал сделку, получил 40.000 гонорара, после чего Ковалеву пришлось вести меня в ресторан и тратить там последнюю заначку. Обед стоил чуть ли не миллион. В Комерсантъ-Daily , правда, покаяться критик позабыл.

В Свердловске же я познакомился с худруком Государственного центра современного искусства Леонидом Бажановым и этого искусства музеефикатором Андреем Ерофеевым, которые возили по областным музеям сетевые выставки. Им давали деньги именно на внутрироссийские проекты. Одному – минкульт, другому – Сорос. Поэтому оба были заинтересованы в контактах с провинциальными талантами. Им было необходимо подтверждение, что прозападное современное искусство – не иностранная зараза, но имеет у нас хоть какие-то корни. Стратегией выставок Бажанова было незаметное приучение зрителей к такому искусству, у Ерофеева наоборот – непременный скандал (с обязательным снятием нескольких работ).

Тем временем мой друг-журналист Слава Курицын развелся с женой и перекочевал в Москву. И года три тянул меня за собой. Говорил: там тебе самое место, там таких художников много!... Я, в принципе, сам к этому стремился, но повода особого не было... В Москве Курицын дружил с Игорем Иогансоном, поэтом и организатором галереи Спайдер-Маус . Дед его написал картину Допрос коммунистов , а отец нарисовал этикетку водки Столичная . Через какое-то время Иогансон оказался в Свердловске на конференции, организованной кафедрой искусствоведения УрГУ, рассказал мне про Центр современного искусства Фонда Сороса, и я успел в последний год существования оного подать заявку на лечение своих зубов в качестве художественного проекта. В жюри сидел упомянутый критик Андрей Ковалев, который мою нахальную заявку поддержал.

Первая моя выставка в Москве состоялась в галерее Спайдер-Маус . Слава Курицын позвал меня и Сашу Голиздрина (делавшего в Свердловске перформансы под знаменитого Олега Кулика) выставиться здесь в его день рождения. Мы привезли все свои архивы и чуть ли не потолок ими обклеили. Надеясь, что кто-то все это разглядит и оценит. В Спайдер-Маусе в то время начинал свою звездную карьеру промоутер Винзавода Коля Палажченко, который был таким маленьким шибзиком и встречал нас на вокзале. С порога заявил, что он – сын Тимура Новикова и Лены Селиной (оба имени ничего мне не говорили), привез на такси до Верхней Масловки и, расплачиваясь с водителем, дал ему на 20 рублей меньше. Водитель обиделся и как пнет его ногой, Коля – то же самое в ответ, после чего они разбежались на безопасное расстояние. Потом Коля объяснил это так: Хорошо с утра подзарядиться адреналинчиком! , а я подумал: Ну и жизнь в Москве!...

Однако, мой переезд в Москву все оттягивался. Суть моей почвеннической стратегии была такова: в силу места рождения мне в историю искусств попасть затруднительно. Я обречен подражать иностранным образцам. Единственное уникальное, что у меня есть – это жизнь маленького человека , которую можно и нужно задокументировать. Выдавать за искусство самые обыденные действия и ритуалы. Например – свою ежедневную дорогу от дома до остановки автобуса (фото через каждые 15 шагов). Производить искусство с помощью аутентичных техник и форм. Например – в виде только появившихся уличных листовок и рекламных наклеек. В 1997 г. мои листовки Шабуров Саша Христос сняли с молодежной выставки в картинной галерее, чтобы не оскорбить чувства верующих... В завершение свердловского периода в 1998-м я устроил выставку Кто как умрет . Смысл ее: каждый художнический проект – это не спонтанное развлечение, а подведение предварительных жизненных итогов. Что осталось бы после меня, кабы я неожиданно умер? Нечто невразумительное! Нужно провести ревизию... В двух залах были выставлены мои реализованные и нереализованные проекты, а в третьем сам я лежал в гробу, закрыв глаза. Над гробом шла панихида, которую вела работница крематория. Все мои друзья и знакомые выступили с речами. Спонсорами были фирмы ритуальных услуг.

Окончательно я переехал в Москву в конце 1999 г., после того как галерист Марат Гельман организовал фестиваль Культурные герои XXI века . Он сумел послать по провинциям московских деятелей, чтобы они отсматривали тамошние таланты. Гельман тогда руководил избирательной кампанией СПС. Но эта деятельность для него всегда была на втором месте, а на первом – амбиции галериста и популяризация своих пристрастий в искусстве. Во всех избирательных кампаниях он придумывал художественные проекты, которые были для него важнее, чем сама кампания. Все пробивные провинциальные художники так или иначе уже давно познакомились либо с Гельманом, либо с Ерофеевым, либо с Бажановым, либо с Пановым и Ковалевым. Меня с Маратом познакомил все тот же Слава Курицын (и наш с Дубичевым учебник для полититехнологов)... Несколько лет после этого я зарабатывал кусок хлеба дизайнером на сайте Guelman.Ru (года три), на выборах в Ленинграде, Нижнем Новгороде и в Киеве, а также в аналитической дирекции Первого канала (года четыре). До тех пор, покуда московские галереи (М. Гельмана, XL, Риджина Айдан и М. Крокина) – году в 2004-м – не поделили всех активно работающих художников и не заключили с ними гласные или негласные контракты.

При переезде в столицу мифическая география в голове провинциала рушится. Понимаешь, что большой разницы, где жить и работать, нет. К тому же в провинции ты наивно адресовался всему миру и прогрессивному человечеству, а тут оказался в узеньком кружке. На выставки приходили одни и те же 100 человек. Люди с улицы еще не заглядывали. Все поделены на мелкие страты. Художники разных поколений и направлений друг дружку не признают. В Свердловске представлялось, что все столичные деятели – соратники или хотя бы единомышленники. Здесь оказалось, что всех разделяет долгое знакомство друг с другом. Первый же мой московский товарищ Франциско Инфанте признался, что недолюбливает и концепуалистов , и акционистов , и кураторов , а особенно художника Н. Куратор Е. не считал художником художника Б., художник Ф. чурался художника Г. и критика Д., ну и т. п. И вообще: современное искусство – это не современное искусство, а тренд, который сформировали и продвигали в России вполне конкретные современные кураторы и художники (оттеснявшие традиционных ). В прежние иерархии ты не втиснешься, надо ждать, пока образуются новые... Встречались здесь только по делам. Без предварительного звонка в гости не ходили. Когда спустя месяц пребывания в Москве я позвонил своему другу Курицыну и спросил, когда мы увидимся, он переспрашивает: А зачем? Я говорю: Ну, зачем-нибудь... Он: Ну, когда-нибудь увидимся!...

На фестивале Культурные герои XXI века мы опять оказались вместе со Славой Мизиным (а также с К. Скотниковым и Д. Булныгиным). Первым нашим совместным проектом в Москве была фотосерия к выставке Новые юродивые, или Патология перформанса , курируемой А. Ерофеевым. Мы буквально проиллюстрировали название – снялись на морозе в трусах на фоне столичных церквей. Собственно, быть группой мы не хотели, в прежних проектах просто боялись индивидуальной ответственности и прятались за спины друг друга. А в Москве собирались творить самостоятельно. Но заинтересованные москвичи настойчиво сбивали нас в сибирскую группу. Хотя я с Урала. Однако, выяснилось, что в Москве Урал и Сибирь не различают – все, что за МКАД, считается Сибирью ! Еще нас стали именовать Синими носами – по первому увиденному в Москве сибирскому видео Димы Булныгина. Мы с Мизиным, как могли, сопротивлялись этому года три. Пока не приехали в 2003 г. в Вильнюс, где нас в гостиницу отказались селить. Вскоре выяснилось, что мы проходим там под фамилией Блюносез – Слава Блюносез и Саша Блюносез. Только после этого мы махнули рукой и отдались коллективному чутью. Тогда каждый день в телевизоре появлялись звезды -пустышки, по стране колесило штук пять Ласковых маев , косивших под фонограмму капусту, и мы решили сознательно пародировать стратегию раскрутки бренда.

К тому же в Москве выяснилось, что у нас больше общего, чем различий. Во-первых, московское искусство показалось нам самозакупорившимся, художники делали выставки, понятные только художникам. А мы привыкли адресоваться не столько интеллектуалам, сколько обывателям, и пионерам, и пенсионерам , выработали в провинции общий набор популистских приемов. Занимались не столько современным искусством (в московском его изводе), сколько его критикой с точки зрения простодушных провинциалов. Во-вторых, там, у себя мы уже прожили долгую жизнь и уже сделали все, что хотели. Полностью самовыразились и самореализовались. Однако, тут, в Москве, это не считается! В Москве засчитывается только московская художественная жизнь. Пережитая совместно со здешними деятелями. Нужно опять начинать все сначала. Ну а, в-третьих, до 30-ти лет источником твоего вдохновения служат частные романтические переживания, примитивно говоря – отношения с девочками. А после 30-ти – это тебя уже не волнует, тебя занимают твои социальные ипостаси. Которыми заниматься удобнее в коллективе социально близких товарищей, чтобы в индивидуальные мерехлюндии не скатиться... И массовые стереотипы, которые одинаковы, что здесь, что за рубежом.

Вот только в зарубежные проекты нас пока не особо звали. Лишь однажды на Валенсийскую биеннале. Или в качестве дополнительной приправы на совсем уж массовых выставках. Обычно единственный тогда в Москве международный куратор В. Мизиано повсюду брал одних и тех же – своих воспитанников Диму Гутова и Анатолия Осмоловского (раньше еще Бренера, Фишкина и Лейдермана). Молва гласила: если в зарубежном проекте требуются российские художники, сокуратором зовут Мизиано, а тот говорит: внятных художников всего двое, прочие – невменяемое болото, с ними работать нельзя!... И якобы зарубежные кураторы, приезжая в Москву, встречаются по его рекомендации лишь с этими двумя. Не знаю, насколько это правда, но я сам был свидетелем такой ситуации... В начале 2000-х Виктор якобы дополнил свою палитру молодыми – Гошей Первовым, Ирой Кориной и Витей Алипиевым. Однажды мы заходим к Мизиано в редакцию ХЖ с Арсеном Савадовым, а там сидит Лолита Яблонскайте, куратор фотобиеннале в Таллинне. Мизиано спрашивает: кого хочешь позвать? Она: вот их, Мизина с Шабуровым, так мне Бажанов рекомендовал!... И Мизиано прямо при нас с шутливой интонацией объясняет, что это несерьезно, что звать надо Гошу Первова... Мы вышли, и Арсен Савадов говорит ошарашенно: Я охреневаю, дорогая редакция!...

Первым сбоем такой системы стала выставка Давай! , которую делали кураторы венского музея MAK Питер Ноэвер и Тина Бурмайстер. Их энтузиазм граничил с безрассудством. Они решили сами проехать по всем областным городам – от Владивостока до Москвы – и самостоятельно отобрать художников. Меня выбрали от Свердловска, а Славу Мизина (с Костей Скотниковым и Димой Булныгиным) – от Новосибирска.

Следующим нашим помощником оказался художник Олег Кулик. Его позвали на 50-ю Венецианскую биеннале в проект Absolut Generation – про смену поколений в искусстве. Он там выступал в роли мэтра, и ему были необходимы российские художники, которые прославятся после него. Кулик заявил: Первым делом, вы – самое интересное, что появилось в последнее время, а вторым делом, все мои знакомые москвичи сами себя мэтрами считают и в качестве моих учеников выступать откажутся!...

Еще одним сбоем системы стала 1-я Московская биеннале. Ее организовывали И. Бакштейн с В. Мизиано, и мы понимали, что нам тут ничего не светит. У Бакштейна в голове – свой круг любимцев, сформировавшийся в 1970-е (всех, появившихся после московских концептуалистов он тогда за художников не считал), а у Мизиано – свой кружок из начала 1990-х, московские акционисты . И вот, спустя много лет им предоставился шанс реализовать былые пристрастия... Но почему-то они не смогли состыковать старые иерархии с изменившейся реальностью и позвали шесть кураторов из-за рубежа. Тут опять нам помог Кулик, который показал нас Розе Мартинес. А она – после 1-й Московской биеннале – пригласила нас в свой проект на 51-й Венецианской. За сим у нас появилось несколько зарубежных галерей, ну а галерейные художники (Кулик, Дубосарский-Виноградов, АЕС, Братков, Шеховцов, мы и др.) могли функционировать не хуже кураторских , поддерживаемые сетью своих галеристов. Ну а еще спустя пару лет Гутов и Осмоловский тоже влились в число галерейных , и былое противостояние стало значить не так уж много.

Собственно, ничего противоестественного в том, что куратор работает с одними и теми же художниками нет. Человеческое восприятие не безгранично. Например, куратор Андрей Ерофеев в свои проекты всякий раз зовет нас... И хотя Мизиано по-прежнему – голова, в 2000-е выдвинулось несколько иных кураторов – Ольга Свиблова, Екатерина Деготь, Женя Кикодзе, Антонио Джеуза, Ира Горлова, Тереза Мавика, уже упоминавшиеся А. Ерофеев и Л. А. Бажанов. Плюс галерист Марат Гельман, который раз в год делает большие кураторские проекты. К вышеупомянутым галереям прибавились Стелла и Триумф . Пара галерей преобразовались в фонды... Потом проявились сразу 2 национальные премии в области современного искусства ... Впрочем, усложнившиеся отношения между образовавшимися кланами – тема отдельного проекта.

В заключение надо заявить, что мы – хоть и перебрались из Сибири в Москву – никакие не арт-гастарбайтеры . Мигранты – возможно, гастарбайтеры – нет. Гастарбайтер – анонимный наемный работник. Все художники из провинции, о которых идет речь (хоть Кошляков, хоть Тер-Оганьян), приехали в Москву уже сформировавшимися, с именем.

Про завоевание столиц . Это тоже ложная цель. Возможно, мы чего-то завоевали , но для нас это не было приоритетом. Все мы были воспитаны самостоятельно вырабатывать внутренний смысл того, чем мы занимаемся. И получать удовольствие от своей деятельности, а не от аплодисментов извне.




Читайте:


Добавить комментарий


Защитный код
Обновить

Выставки прошлого:

News image

ВЫСТАВКИ 16 – 22 июня

16 – 17 июня LeShow-2006. Великолепный спектакль кожи и меха, фейерверк роскоши и блеска позволит, не дожидаясь сезона холодов, увидеть новые...

News image

Выставка картин Мартины Анагосту под названием «Лествиц

20 февраля 2010 - 21 марта 2010 19 февраля в Московском музее современного искусства будет открыта выставка художницы из Греции Мартины Анагосту,...

News image

Выставки в Москве, август

11-13 августа Николай Мастеропуло. Живопись, графика, эмаль. Музей-усадьба «Архангельское», «Тушинская», 10.00–18

More in: Архив выставок 2006-2009, Выставки России 2010, Художественные выставки СССР

Реклама*

Выставки 2011:

1 августа – 11 сентября, ГЦСИ (Москва) – My Privacy. Р

News image

Министерство культуры Российской Федерации Государственный центр современного искусства (ГЦСИ) Фонд поддержки визуальных искусств Елены Березкиной...

Bonjour Russland Дюссельдорф ( Германия )

News image

В Дюссельдорфе ( Германия ) с огромным успехом проходит выставка Bonjour Russland . Четыре крупнейших музея России - Эрмитаж и Русский музей ( Санк...

28 июля – 23 августа, фонд Эра (Москва) – О наивном

News image

V Фестиваль коллекций современного искусства Фонд поддержки визуальных искусств Елены Березкиной Эра Общественный фонд наивного искусства Ост...

Программа V Фестиваля коллекций современного искусства

News image

Министерство культуры Российской Федерации Государственный центр современного искусства (ГЦСИ) Фонд поддержки визуальных искусств Елены Березкиной...

28 июля, ГЦСИ (Москва) – лекция куратора Антонио Джеузы

News image

28.07.2011 28 июля, четверг, 19.00 ГЦСИ, малый зал Искусство России 2000-х годов

Конкурс ИННОВАЦИЯ:

Решение членов Оргкомитета конкурса ИННОВАЦИЯ

News image

Оргкомитет VI Всероссийского конкурса в области современного визуального искусства ИННОВАЦИЯ в составе, установленном приказом Министра культуры Рос...

Премия современное искусство

News image

В Государственном центре современного искусства открылась выставка номинантов VI Всероссийского конкурса в области современного визуального искусств...

Тамаз Манашеров о конкурсе ИННОВАЦИЯ 2010

News image

Без сомнения, всероссийский конкурс в области современного визуального искусства ИННОВАЦИЯ – одно из самых ярких, свежих, отдающих новизной событий ...

Арт-персоны:

Личная история. Дмитрий Врубель отвечает на вопросы Дми

News image

Дмитрий Врубель отвечает на вопросы Дмитрия Бавильского и Константина Рубахина Обычная, повседневная жизнь, как правило, не и...

История из девяностых

News image

Недавно в Москве открылся первый в постсоветской России частный музей современного искусства ART4.RU. И вот спустя всего пару ме...

Лютер культурной вменяемости

News image

Памяти Дмитрия Александровича Пригова Дмитрий Александрович Пригов был похоронен по православному обряду. Некоторые этому уди...

Арт-Ярмарка:

Ярмарка современного искусства Frieze Art Fair в Лондон

News image

В Лондоне состоялся один из наиболее авторитетных обзоров мирового современного искусства. Новинар начинает серию репортажей с Б...

Все продано

News image

Галеристы Frieze бодро рапортовали об успешных продажах, а к концу ярмарки находились и такие, кто утверждал, что на их стендах ...

«Непрекрасная» ярмарка Frieze – реакция на блестящее, ж

News image

Ярмарка Frieze 2010 проходила, как обычно, в Риджентс-парке на севере Лондона, в огромной прозрачной временной структуре, предст...

Арт-Критика:

Цветет гречиха в поле у Ротонды

News image

Фестиваль Архстояние превратил деревню Николо-Ленивец Калужской области в русский эстетский заповедный парк, становящийся ле...

Два на полтора

News image

Кинофестиваль в Выборге прошел под девизом Российское кино – прогноз на завтра Представленные в выборгском конкурсе к...

Пятеро в лодке, не считая коллекционера

News image

От Фаворского до Тишкова: художники разных поколений и даже разных эпох объединены общей экспозицией Мастера книжной граф...