Выставки - Выставка: Осторожно,религия

Социально-психологическая экспертиза

(проведена экспертом Абраменковой В.В.)

О методиках исследования:

Настоящее исследование направлено на:

– выявление концепции (замысла) выставки как публичного социального мероприятия, его целей и задач (по материалам следствия, по выступлениям организаторов и участников выставки);

– изучение состава и содержания подготовленного визуального материала, экспонатов выставки, отобранных ее организаторами для демонстрации (по материалам следствия, выступлениям, сообщениям средств массовой информации).

В ходе исследования мною применялись научные методы , принятые в судебно-психологической экспертизе, и иные методики социальной психологии и смежных с ней дисциплин, а именно:

Психолингвистический и психо-семантический анализ названия выставки и ее графического символа:

Название и/или графический символ любой акции, объекта и пр. являются знаково-образными структурами, выступающими как предельно-концентрированное обобщение, как ведущая идея и смысл. Название как обозначение и социальный символ явления, вещи, действия взывает к неким универсальным категориям сознания, которые выражают отношение субъектов к значимому для них факту или явлению, служат для установления взаимопонимания, пробуждения социальных чувств у воспринимающих (Лосев А.Ф. Философия имени//Философия. Мифология. Культура. М., 1991; Краткий словарь по социологии. М., 1989; Бауэр В., Дюмотц И., Головин С. Энциклопедия символов. М., 1995 и др.).

Отсюда понятны те усилия организаторов выставки «Осторожно, религия!» в поиске адекватного знакового выражения идеи данного мероприятия. Психолингвистический и психосемантический анализ показал, что название выставки «Осторожно, религия!» свидетельствует об общем семантическом сдвиге значения данного словосочетания в сторону предупреждения об опасности, исходящей от религии как духовных убеждений человека. Психо-лингвитическая нагрузка слова «осторожно» в значительной степени направлена на указание некоего источника опасности, угрозы и призыва для субъекта к бережному, охранному поведению. Его значение восходит к слову «остерегать» - предупреждать об опасности, оберегать, охранять, стеречь (Вл. И. Даль Толковый словарь живого великорусского языка: Т.1-4. М., 1981), или как предостережение о возможной опасности и призыв быть сдержанным, бережным (С.И. Ожегов и Н.Ю. Шведова Толковый словарь русского языка: 4-е изд.М., 1997). При этом бережность должна быть направлена в собственный адрес субъекта. Поэтому, например, даже такой, казалось бы, противоречащий данным рассуждениям дорожный знак «Осторожно, дети!» является ничем иным, как предупреждением об опасности для водителя, какую представляют собой дети, внезапно выскакивающие на дорогу, и лишь затем о внимании к самим детям.

Значение слова «религия» как духовная вера, исповедание, богопочитание (Вл. И. Даль Толковый словарь живого великорусского языка: Т.1-4. М., 1981) или как форма общественного сознания, убеждения и преданность нравственным законам, ценностям (С.И. Ожегов и Н.Ю. Шведова Толковый словарь русского языка: 4-е изд. М., 1997) представляет собой позитивный семантический контекст, вступающий в противоречие со словом «осторожно». Вероятно, данный общепринятый традиционный для российской ментальности контекст испытал более позднее наслоение, характерное для коммунистической идеологии – «религия – опиум для народа», который и используется устроителями выставки в названии и концепции. Эта идея достаточно отчетливо прослеживается в позиции авторов и экспонатах выставки: бутылки из-под спиртного с луковицами вместо пробок, символизирующие православные храмы (экспонат А. Гуревич, см. видеокассету презентации), надписи «водка» на иконах (№ 3.16), свидетельствующих о навязывании представления о религии (прежде всего – о православном христианстве) как идеологического духовного опьянения, наркотика.

Таким образом, основная идея выставки, выраженная в ее названии, может быть сформулирована следующим образом. Религия (и прежде всего – христианская, православная) как «опиум для народа» (т.е. дурман, наркотик и пр.), безусловно, является угрозой для личности и социальной общности (государства).

Использование христианской (православной) символики, библеизмов и литургизмов в названиях и пояснениях типа: «не сотвори себе кумира», «свято место пусто не бывает», «сие есть кровь моя» и др. является очевидным фактом наличия этих языковых представлений, вербальных клише в сознании большинства авторов экспозиции, зрителей и каждого культурного человека. Однако использование первыми данного контекста находится в явном противоречии с психо-культурной семантикой самих языковых единиц, которые выступают в метафорическом, точнее – издевательском, профанирующем ключе. В данном случае мы имеем дело с символическим осквернением значимого для всякого культурного человека, а для верующего человека – в особенности, высокого гуманистического и нравственно-духовного смысла данных изречений.

Визуальным графическим символом выставки, ее «визитной карточкой» и ее рекламной афишей в средствах массовой информации является оклад с иконы в иконографии Спас Нерукотворный с отсутствующим ликом, который заменен на дорожный знак, призывающий к осторожности. Оклад как узнаваемый знак Русской Православной Церкви, используемый в афише, совершенно определенно указывает на фактическую тему выставки – речь пойдет преимущественно о Православии и, именно эта тема является актуальной для устроителей и участников выставки, а не некая широко понятая «религиозность». Растиражированный в СМИ данный символ передает смысл, якобы пустоты сакрального образа, воспроизводит известную кощунственную формулу «если Бога нет, то все дозволено» миллионам россиян, акцентируя внимание не на «религии вообще» и не на «боге вообще», как об этом заявляли идеологи - кураторы выставки, а конкретно на Православии и конкретно на Иисусе Христе.

Этот символ как основная идея, смысл выставки множественно повторяется (12 раз), навязчиво закрепляясь в сознании реципиентов (воспринимающих), используется в работе Н. Магидовой «Свято место пусто не бывает» /№ 3.8/. На листах формата А4 с использованием компьютерной графики изображены 12 (4 по горизонтали, 3 по вертикали) окладов православной иконы в иконографии «Спас Нерукотворный»; в центре каждого оклада на месте лика помещены пиктограммы (знаки и символы), такие как: человек с музыкальными наушниками, телевизор, вилка, ложка и нож, насекомые типа скорпиона и мухи, изображения денежной единицы Евро, автомобиля и ключа и т.д. Вверху каждого оклада заглавными русскими печатными буквами черного цвета нанесено слово «ОСТОРОЖНО!», внизу английскими буквами – «RELIGIA».

Обращает на себя внимание сам подбор пиктограмм, расположенных в центре каждого фрагмента, их неслучайный, целенаправленный характер. С помощью социально-психологического метода экспресс - диагностики психо-семантических оценок стимульного материала был проведен опрос случайных испытуемых о личностно-эмоциональном смысле для них пиктограмм, помещенных в центр каждого фрагмента (пустого оклада). Экспресс-исследование показало, что психо-семантическое значение (эмоциональные оценки) пиктограмм большинства испытуемых смещено в сторону негативного и сверх-негативного их значения. Например, испытуемая Г. (возраст - 51 год) в опросе не выделила ни одной пиктограммы с позитивным эмоциональным смыслом, а все распределились следующим образом: нейтральных – 3 символа, амбивалентных – 2, а все остальные – негативные, из них как особо отрицательные символы, вызывающие тревожные ощущения в семантическом контексте гибели, смерти отмечаются пиктограммы «чего-то, похожего на скорпиона, и череп с костями». Другой испытуемый – подросток 14 лет отметил как позитивные, приятные пиктограммы: человека с наушниками, телевизора, чашки и автомобиля, и как неприятные и очень неприятные почти все остальные, потом, обратив внимание на надпись и оклад иконы, нахмурился, спросив: «Зачем это здесь икона? Она должна быть в церкви». Следовательно, налицо особая тенденциозность подбора пиктограмм автором и их, в основном, негативное психо-семантическое содержание в контексте религиозного символа.

Сами по себе пиктограммы, намеренно подобранные по принципу максимальной противоположности содержанию иконы и несущие снижено-бытовую, эмоционально негативную и устрашающую семантику, в сочетании с окладом способны вызвать у субъекта в зависимости от его индивидуально-типологического статуса аффективные реакции: по виктимно-тревожному пассивному типу, либо по активно-агрессивному типу.

Кроме того, помещенные в таком контексте в сочетании с окладами икон эти изображения способны вырабатывать, формировать и фиксировать социальные установки зрителя на пренебрежительное, нетерпимое или агрессивно-тревожное отношение (на каждом окладе помещено слово: «Осторожно!» как знак опасности) - к религии вообще и к православному христианству - в особенности, а также к его последователям.

Название как и сама выставка есть предостережение об опасности, якобы исходящей от Русской православной Церкви как социального института и как социально психологического сообщества (большой социальной группы). Несмотря на декларированность двойственности замысла в названии, и во втором значении как бережном отношении к религии – духовной сфере человеческой жизни – эта интерпретация, заявленная авторами и устроителями, не была реализована.

Исходя из данного краткого психо-семантического анализа, основной смысл выставки, выраженный в ее названии и в ее графическом символе, однозначно содержит отрицательные эмоциональные оценки и предуготавливает, предвосхищает, настраивает зрителей на восприятие заведомо негативного содержания, т.е. формирует негативные социальные установки по отношению к религии, в особенности к православному христианству и к верующим православным христианам как большой (состоящей из нескольких десятков миллионов) социальной группе населения России.

Психотехнический анализ. Психология воздействия / восприятия содержания экспонатов выставки:

Как убедительно показано в психологических исследованиях, нормальное функционирование нервной системы человека и его психическая деятельность глубочайшим образом связаны: баланс процессов возбуждения и торможения, законы суммации и трансформации возбуждений и т.д. составляют физиологическую основу самых сложных форм психической деятельности и личностной активности человека. Поэтому патологические явления психики могут быть вызваны и нарушением условий восприятия, и психогенными причинами (страхом, возмущением, подавленностью и пр.), что в свою очередь приводит к ослаблению функций самоконтроля, непроизвольному поведению и к ухудшению общего психо-физического состояния и психологического здоровья в целом ( А.Н. Леонтьев Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975; Ю.М. Антонян, С.В. Бородин Преступность и психические аномалии. М., 1987).

Достижение цели поразить, ошеломить, шокировать и пр. снижает порог чувствительности, разрушает барьер между сознанием и подсознанием, вызывает потерю критичности, порождает состояние фрустрации у человека (блокирование, разрушение, чувство непреодолимости препятствий). Восприятие объектов, вызывающих фрустрацию индивида, приводит к возбуждению центральной нервной системы, вызывая хаотическую активность, стресс, агрессивное «оборонительное» поведение. Для мужского поведения характерна в таких случаях реакция активного противодействия (что и можно было наблюдать 18 января 2003 г. в выставочном зале Сахаровского центра), для женского – в целом пассивные, депрессивные и виктимные реакции (Ф.Е. Василюк Психология переживания. М., 1984; С.Н. Ениколопов Психотерапия при посттравматических и стрессовых расстройствах// Российский психиатрический журн., 1998,№ 3; Основы общей и юридической психологии. М. Юрист, 1996 и др.).

Дезориентация представлений в процессе восприятия объектов может вызывать также регрессивное поведение и провоцирует неконтролируемые биологические импульсы, размывая культурные образцы просоциального поведения, перечеркивая моральные нормы. Подобные негативные установки формируются в подсознании, а актуализируются в значительной степени подспудно и порой незаметно для самого человека.

Как свидетельствуют многие исследователи-психологи, наиболее острые переживания человека связаны, с одной стороны, с фрустрацией (негативными переживаниями недостижимости цели) витальных потребностей и, с другой, – с угрозой самооценке и образу-Я человека, прежде всего его идеальному Я. Для человека не менее, чем витальные потребности (в еде, сне, защите и пр.), не менее, чем потребность в самоуважении, важна потребность в трансценденции – в позитивном соотнесении своей личности и своего жизненного пути с высшими понятиями о добре и зле, совести, Родине, Творце, т.е. с нравственно-духовными ценностями. Дискредитация последних ведет к нарушению внутрипсихического равновесия, к «духовной смуте», которая, в свою очередь, обуславливает возникновение патологических состояний психики и глубоких нарушений психического здоровья личности.

На выставке были представлены 45 экспонатов, из них для экспертизы было предоставлено 32 работы, изъятых прокуратурой оригиналов экспонатов выставки «Осторожно, религия!», видео - и фотоматериалов, отражающих ее содержание. Экспонаты выставки представляют собой довольно пестрое, достаточно разношерстное явление в основном в манере постмодернизма (поп-арта, дадаизма, так наз. актуального искусства и т. д.). Нет ни одной работы в экспозиции выставки, и не была принята кураторами ни одна работа традиционной станковой живописи или скульптуры. Если не считать ксерокопии портрета Ф.Достоевского и бюста Л.Толстого в клетке (№ 3.17) .

Творческое бессилие в создании собственной эстетики порождает стремление паразитировать на опыте мировой художественной культуры, «переосмысляя» ее в иронии, сарказме, пародировании.

Содержание экспонатов и иных материалов выставки, а также протоколов допроса свидетельствует о намеренном приписывании организаторами выставки «Осторожно, религия!» Русской Православной Церкви качеств религиозного радикализма и экстремизма (директор центра Ю. Самодуров использует терминологию «агрессивный клерикализм» и пр.), что не соответствует действительности, зато выявляет идеологическую позицию и мотивацию действий организаторов выставки.

Занимающий, судя по месту размещения, размерам и иным параметрам, немаловажное положение на экспозиции выставки «Осторожно, религия!» экспонат А. Дорохова «В начале было слово», оригинал (№ 3.14 - три полотна размерами 105х105 см), представляющая три распятых человеческих фигуры – на кресте, на пятиконечной звезде и свастике, использовавшейся в качестве официальной символики нацистского режима гитлеровской Германии). Таким образом христианство уподобляется нацизму и коммунизму – двум человеконенавистническим идеологиям, ставшим основами тоталитарных режимов XX века, следствием распространения которых стали миллионы человеческих жертв, геноцид целых народов. Визуальное и вербальное уподобление (отождествление) христианства нацизму и коммунизму дополняется еще и размещением на каждой части экспоната текстовых фрагментов из христианского учения, нацистской и коммунистической идеологии.

Визуально-психологический ряд, содержание которого направлено на выражение авторами выставки и формирования у посетителей отношения к христианству, как бесчеловечной идеологии, продолжается и другими экспонатами. В частности - нацисткое приветствие «Хайль, Долли» (№3.20) оказалось в одном семантическом поле с именем Иисуса Христа и с понятием святости – овечкой. Как известно, «святой Агнец» - символ искупительной жертвы Христа, одно из Его имен.

В визуально-психологическом пространстве выставки «Осторожно, религия!» на переднем плане как ее программная центральная мысль располагаются два экспоната: экспонат А. Зражевской «Фото» («Не сотвори себе кумира» /№3.2/) и экспонат А. Косолапова «Coca-cola, this is my blood» («Сие есть кровь моя») /№3.6./. Если первый воплощает святотатскую идею автора: «каждый – сам себе Бог», то второй не менее кощунственную - «нет ничего святого». Оба экспоната свидетельствуют о знакомстве авторов с сакральной значимостью литургических формул христианства, что говорит о намеренном оскорблении, свято-татстве (от «тать» – вор, похититель) сакрального смысла христианских святынь авторами в расчете на шоковую реакцию зрителя.

Как известно, в православной христианской религиозной традиции икона является предметом культа, рассматривается не просто как художественное изображение, картина, а как молельный образ, в котором сокровенно присутствует Сам Господь, Божия Матерь или святые (Л.А. Успенский Богословие иконы православной церкви. М., 1997). Икона, а также любое другое изображение священного (кресты, мощи, облачение и пр. рассматриваются верующими как объекты религиозного почитания. В православной христианской культуре считается, что иконы как материальные объекты непосредственно связаны с духовными первообразами предметов и лиц, которые изображены на них. Для верующих это понимание находит подтверждение в случаях мироточения икон, обновления икон, исцелениях людей от икон и т.п., что как раз и объясняется возможностью непосредственной связи иконы (иконографического изображения) с изображаемым объектом (первообразом).

Отсюда верующими православными христианами любые манипуляции с иконами вне сферы их почитания воспринимаются как надругательство, повреждение, глумление, вызывая тяжелую психотравму, страдания, сопоставимые (и даже превосходящие!) психо-эмоциональные негативные переживания по поводу оскорблений близких людей: матери, жены, ребенка и т.п.. Экспонат «Фото», где любой мог сфотографироваться в виде иконографического изображения Иисуса Христа на Престоле, взяв в руки любую книгу вместо Библии, выступая, как бы, в роли Иисуса Христа, не мог не вызвать у верующих аффективного психо-эмоционального отношения. Для верующих такое действие равносильно публичному унижению их почитания Иисуса Христа как Богочеловека, как агрессивное неприятие религиозного убеждения о божественной природе Иисуса Христа, для выражения которого используются христианская религиозная символика и предметы религиозного культа. Другой вариант расшифровки смысла данного экспоната «не сотвори себе кумира» появляется, если слово «кумир» (идол) отнести не к зрителю, которому предлагается сфотографироваться, а к изображенной на щите иконографии. В этом варианте идея экспоната прочитывается как: «не сотвори себе кумира, даже если это Сам Бог». Эта трактовка, с традиционно христианской точки зрения, есть заявление позиции активно анти-христианской, как призыв к неверию, отрицанию веры. Предложение сделать фото, подставив на место иконного Лика свое собственное лицо, равнозначно символическому «свержению с престола», то есть, в христианских понятиях, делу прямо сатанинскому, и значит, это не просто кощунственный, а прямо богоборческий смысл.

Экспонат А. Косолапова «Coca-cola, this is my blood» («Сие есть кровь моя») представляет собой яркое воплощение кощунства. Кощунство само по себе является крайней формой уничижения и отрицательных эмоциональных оценок автора по отношению к объекту религиозного почитания. С точки зрения психологии восприятия и воздействия на зрителя, эта работа агрессивна, поскольку кощунственное отождествление святыни и ширпотреба, высокого и низкого содержит провокацию и побуждает к ответным враждебным действиям со стороны реципиента, к развитию аффективных реакций, агрессивных, нетерпимых отношений между индивидами, а также социальными группами на почве религиозных убеждений.

Сюда же следует отнести экспонат А. Тер-Оганьяна (№3.16), который 8 православных икон (напомним: объект особого почитания в православном христианстве) подверг изощренному надругательству: на одной из них вырезано (видимо, ножом) слово «Vodka»; одна икона с надписью по диагонали «Kalashnikov»; другая икона с вырезанной эмблемой в левом углу в форме серпа и молота; еще одна икона с изображением Богородицы, по диагонали которой выполнена надпись «Lenin» и пр. Физическое (порезы) и смысловое (семантика надписей) перечеркивание икон посредством расположенных по диагонали надписей и изображений, есть символический знак их полного отрицания и запрета, выражающего крайне негативное отношение автора не только к русской иконописи, но и к русскому менталитету, т.е. это проявление агрессивной русофобии (см. энциклопедию Русские. М.: Наука, 1997; Громыко М.М., Буганов А.В. О воззрениях русского народа. М., 2000; Народы России. Энциклопедия. М., 1994).

Такое осквернение, намеренное повреждение, надругательство или глумление над иконами (иконографическими изображениями) воспринимается каждым культурным россиянином и, особенно верующим, как буквальное надругательство или глумление над изображенными на них объектами религиозного почитания, образами (Иисус Христос, Богородица, святые люди и т.д.) и событиями (церковные праздники).

Сам факт прорези, порезов иконографического изображения вызывает у православных христиан глубокие моральные страдания. Разрушение иконографического изображения на экспонатах А. Зражевской и А. Тер-Оганьяна может однозначно восприниматься последователями Русской Православной Церкви как насильственное действие, нанесение символических ран, «порезов» самому Живому Богу, Божией Матери и святым.

В целом следует оценить данные экспонаты как агрессивное антихристианское изображение, унизительное и оскорбительное не только для граждан православного христианского вероисповедания, но и для всех культурных людей, т.е. психотравмирующее негативное воздействие экспонатов распространяется на более широкую социальную общность.

И наконец, в вышей степени оскорбительный и кощунственый, рассчитанный на шоковую реакцию экспонат И. Зауташвили (№3.22) – фото женщины в непристойной позе, в одежде с капюшоном, напоминающем монашескую рясу, с раздвинутыми ногами и чем-то закрытым лицом. Между ног женщины на место половых органов была помещена икона Богоматери (по свидетельствам очевидцев).

В данном случае применено наложение образов восприятия (монашеская одежда), ассоциирующихся у зрителя с христианством, Церковью, - на образ женщины непристойного поведения (в христианстве – грешницы, блудницы). Этот прием, с одной стороны, выражает клеветническую идею порочности монахинь, что закономерно оценивается и как надругательство над православными христианскими институтом монашества и над христианством вообще, а с другой стороны, грубо оскверняет иконографическое изображение Богоматери, почитание которой во все века истории России является едва ли не самым благоговейным, любовным и крепким в народе (Громыко М.М., Буганов А.В. О воззрениях русского народа. М., 2000).

В целом следует оценить данный экспонат как агрессивное антихристианское изображение, унизительное и оскорбительное не только для граждан православного христианского вероисповедания, но и для всех культурных людей России, т.е. негативное психологическое воздействие экспоната распространяется на более широкую социальную общность – россиян.

Иконы Божией Матери, такие как Владимирская, Казанская, Иверская и др., являются для большинства россиян национальным достоянием, предметом особой гордости и почитания, а образ Богоматери – столь же родным и любимым, как проявление нежности к собственной матери. Так же, как для всякого нормального человека изображение его матери (портрет или фотография), помещенное в неподобающем месте, вызывает моральные страдания, наносит психическую травму и может вызвать аффективное поведение, данный экспонат является публичным действием, направленным на унижение национального достоинства большой социальной группы – русских православных христиан, он носит явно провокационный характер.

Подобно тому как неуважительные манипуляции с государственным гербом и флагом страны расцениваются как публичное надругательство и являются недопустимыми в любом государстве, «творческие инсталляции», неуважительное обращение с национальными святынями – иконами, имеющими огромные значение для исторической памяти народов России, также преступны и провокационны в восприятии многих россиян. Тем более, что идея возрождения России в последние годы все чаще связывается с православием как первоисточником российской культуры и государственности (в частности, гимн и герб страны, гербы некоторых городов содержат православные святыни и символы, а главная награда России – орден Андрея Первозванного – учреждена в честь Апостола Христа).

Как оскорбление и унижение национального достоинства могут восприниматься использование авторами экспонатов выставки различных средств вербального и образно-визуального характера, это:

А). Словесные (вербальные) средства – в чрезмерном и неоправданном, с точки зрения необходимости, употреблением англоязычных слов в заголовках и экспонатах (№3.20, 3.21 и др.), а также в видео-фильмах (чтение диктором цитаты из книг К.Э. Циолковского по-английски, английские и корейские изречения в фильме группы «Синий суп»; известная всем русскоговорящим людям молитва «Отче наш» произносится как бормотание на английском языке и пр.). Все это воспринимается как издевка, как уничижение родного языка и русской культуры, предпринятые, что особенно цинично, для русскоязычной аудитории в центре столицы России.

Использование звукосочетаний, вызывающих однозначные аллюзии с русским матом в сочетании с понятием святости в экспонате Г. Виноградова (№ 3.21), а также использование портрета и бюста великих русских писателей Ф. Достоевского и Л. Толстого (№3.17) – признанных во всем мире как гениев русской культуры – в издевательском ключе и др. приемы свидетельствуют о настойчивом намерении формировать в сознании зрителей-россиян отрицательный образ русской нации.

Б). Изобразительные средства. Изображение людей, воспринимаемых как этнически русских: детей (ворующий мальчик), мужчин и женщин (их сниженные, опошленные образы в фотографиях семьи «Семь смертных грехов» (№ 3.1); неуважительное глумливое отношение к мертвым этнически русским людям с русскими именами и фамилиями на медальонах с надгробий (№3.10) и др. свидетельствуют о подкреплении негативного этнического стереотипа, о формировании, своего рода «комплекса культурной неполноценности». При этом происходит возвеличивание, героизация инокультурных персонажей : поп-певицы Мадонны и фокусника Копперфильда, а также «святого» с островов Новой Гвинеи (№№ 3.28, 3.21).

Отрицательные эмоциональные оценки христианства, и прежде всего православного, с выражением явной антипатии к его представителям, например, к священникам, содержатся в экспонатах : №№ 3.4, 3.14, 3.15, 3.16, 3.11, 3.19.

Таким образом, для ментальности россиян как большой социальной группы при общем понимании много-конфессиональности состава жителей России существует преимущественное представление о православии как культурообразующей составляющей страны, что показали и перепись населения в 30-х годах ХХ века, и социологические опросы нашего времени. Поэтому слово и понятие «религия» для россиян в сознании связана, прежде всего, с православием, представления о котором у большинства могут быть поверхностные или смутные, но однозначные. Поэтому сама выставка при наличии нескольких экспонатов, относимых к другим религиям (№№ 3.37, 3.12, 3.14 и пр.), выражает резко негативное, издевательское отношение, прежде всего и по преимуществу, к православному христианству, православному религиозному миропониманию, предметам и атрибутам православной веры, христианским текстам, символам, святыням .

Провокационное публичное пренебрежительное отношение к культурным традициям России, активно проявляемое неуважение к тысячелетней истории Православия, пренебрежение человеческим достоинством и религиозными чувствами верующих христиан манифестируется большинством авторов экспозиции и в их работах, и в их сопроводительных декларациях.

Залогом эффективности воздействия художника на зрителей, как определяют теоретики искусства, является опора в творчестве на культурные инвариантные структуры, архетипы – универсальные изобразительные формы, которые в российской ментальности воплощены в социокультурных ориентациях на потаенную святость, а так же в таких первичных понятиях русской духовности, как «отзывчивость», «открытость», «терпение» (Топоров В.Н. Святость и святые в русской духовной культуре. В 2 Т. М.,1995). Культурные архетипы есть процесс превращения истории этноса в базовые модели культуры народа, и это не столько шаг в прошлое, сколько проекция в будущее. Активная опора на культурные архетипы является важным условием сохранения самобытности и целостности национальной культуры (см. Аверинцев С.С. Аналитическая психология К.-Г. Юнга и закономерности творческой фантазии // О современной буржуазной эстетике. М., 1972).

Архетипы культуры гнездятся в глубинах бессознательного многих людей, порождая неосознаваемые установки как определенную готовность к восприятию сакральной сущности бытия, часто независимо от индивидуальной религиозности того или иного субъекта. Отвержение, отрицание, «культурный нигилизм», представленный в вербальных материалах и визуальных объектах выставки, разрушительным образом действует на психику зрителя (Р. Арнхейм Искусство и визуальное восприятие. М., 1974).

Древнейший архетипический пласт сознания – почитание предков, по знаменитому изречению А.С. Пушкина «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам» - грубо попирается в экспонате Михальчук А.А. «Откуда и кто?» (№3.10; лист фанеры размерами 37,7х42 с прикрепленными к нему пятью фотомедальонами) содержит изображения умерших людей, возможно - с надгробий, странным образом оказавшихся у автора и демонстрируемых ею с непонятной целью на выставке. Оскорбление памяти умерших, среди которых, видимо, судя по кресту, есть православные христиане, всегда считалось и считается одним из самых кощунственных и самых болезненных для психики большинства людей любого этноса и нации. Для верующих – тем более. Осквернение архетипов, с психологической точки зрения, тем и опасно, что вносит разлад в самые глубокие сферы психики и может быть причиной самооправдания любых форм неадекватного поведения, вызывая реакцию защиты от посягательств (Народы России: Энциклопедия. М., 1994; Громыко М.М., Буганов А.В. О воззрениях русского народа. М., 2000; Х. Хекхаузен Мотивация и деятельность:в 2т.М., 1986; Криминальная мотивация. М., 1986).

Психология религиозного сознания верующего человека, в данном случае – христианина, отличается от психологии неверующего, кроме всего прочего тем, что центр мировоззрения и ценностей жизни у глубоко верующего смещен с эго-центризма (Я – как мера вещей, мнений, пристрастий) – на христо-центризм (Иисус Христос – как мера всех вещей). Поэтому для верующего оскорбление Бога переживается очень остро и зачастую значительно более сильно, чем выпады в собственный адрес. Для православного христианина исключительно значимыми являются евангельские положения (Священное Писание) и учение отцов Церкви (Священное Предание), отсюда при всей веротерпимости христианского православного учения («нет ни эллина, ни иудея», все равны перед Богом) и убеждения о невозможности негативного воздействия на Божественную сущность («Бог поругаем не бывает») оскорбительные, с точки зрения верующего, выпады в адрес Церкви, ее учения, таинств, символики и пр. могут вызывать и, как можно убедиться, вызывают активные противодействия и возмущения. С психологической точки зрения, подобные воздействия, как правило, вызывают аффективные реакции даже у тех верующих, чей индивидуально-психический личностный статус достаточно миролюбив и неагрессивен.

Директор Сахаровского центра Ю. Самодуров пытается обосновать якобы отсутствовавшие у организаторов и участников выставки цели оскорбить религиозные чувства верующих тем, что будто бы среди авторов экспозиции немало людей, признающих себя верующими православными христианами. Однако такое объяснение не может быть принято в силу наличия фактов, свидетельствующих об обратном – о ярко выраженной большинством участников выставки религиозной нетерпимости к православному христианству и намеренном использовании целого ряда психотехнических приемов для оскорбления религиозных чувств православных верующих.

Психологическое воздействие на духовно-нравственные и национально-культурные ценности сознания россиян и на визуальное восприятие конкретного человека осуществляется посредством следующих приемов, намеренно и осознанно использованных авторами экспонатов выставки:

• Вызывающе провокационное оскорбление и опошление представителей нации. Таких, как, например, члены семьи - в работе Батынкова К.А. «Семь смертных грехов» (№3.1), которые представлены в самом сниженном, отталкивающем обличии: неприглядные фигуры родителей, равнодушный, порочный, будто умственно отсталый ребенок, нечистая постель и стол с объедками, «любовный треугольник» и пр.. В сознании зрителей осуществляется психологический перенос данных негативных характеристик и пороков этой «семьи» на все российские семьи, на всех представителей этноса. Предельно циничен уже сам факт фотосъемки. По признанию автора, на этих фото – его знакомые, которых он снимал в течение суток, внедрившись в интимное пространство семьи, а затем выставив эту семью на публичный показ. Видели ли себя эти люди?

• Контекстуальность – помещение нейтрального самого по себе объекта в негативный контекст (окружение) придает ему нравственно-отрицательные свойства. Так, экспонат, изображающий вырезанные из пенопласта и высоко подвешенные большие буквы РПЦ (по навязываемому СМИ стереотипу, это – оскорбительная аббревиатура названия Русской Православной Церкви), обвитые гирляндами. Помещенный среди экспонатов А. Косолапова «Coca-Cola this is my blood» (№ 3.6), А. Зражевской «Фото» или «Не сотвори себе кумира» (№3.2), Я. Каждана «Одежда для мессии» (№3.15) и усиливаемый их резко негативным психологическим воздействием и направленностью, данный экспонат вызывает шоковую реакцию и естественную агрессию.

• Циничная ирония, жесткий сарказм, оскорбительное высмеивание в оценке нравственных и духовных ценностей. Множество экспонатов использует этот прием: №№ 3.2, 3.5 – 3.9, 3.14. Воздействие на эти болевые точки личности в любом возрасте является кощунственным, святотатственным глумлением не только над святынями религии, но и над самым святым и светлым, что есть у человека в душе, что способствует актуализации регрессивных аффективных реакций и неконтролируемых форм агрессивного поведения.

• Кощунственное издевательство, глумление над религиозными чувствами. Использование данного приема авторами низводит религиозные святыни до низменных ассоциаций, что для верующего человека является величайшим личным оскорблением. В целом, почти все экспонаты, имеющие отношение к православному христианству (а их подавляющее большинство на выставке), содержательно направлены на провоцирование в верующем христианине (не только православном, но и католике, и протестанте) чувства глубокого оскорбления собственного достоинства и религиозных чувств. С этой точки зрения, наиболее яркие примеры:

экспонат И. Зауташвили (№3.22), частью которого являлось

изображение женщины в непристойной позе, между ног которой была кощунственно и намеренно провокационно помещена православная икона Богоматери (по свидетельствам очевидцев);

экспонат А. Турецкой б/названия (№3.26), представлявший собой фотоколлаж, фрагментом которого была обнаженная женщина, распятая на кресте (1 цветная фотография с выставки «Осторожно религия!»);

экспонат А. Косолапова «Coca-Cola this is my blood» (№3.6), представляющий собой цветной плакат-постер с изображением логотипа фирмы Coca Cola и надписи «This is my blood»;

экспонат О. Мавромати и Драгоевой, «Фонтан» - по описанию свидетелей: «На стенде слева при входе в зал находился экспонат в виде фотографии головы фигурки горностая. Рядом с фотографией лежал листок с пояснениями к работе, из которых следовало, что работа принадлежит Драгоевой и Мавромати. В тексте автор утверждал, что «имеет место новый зооморфный символ Бога, якобы «одобренный» православной церковью, - кто хочет, может перекреститься, а кто хочет - плюнуть»;

экспонат М. Обуховой «Новая религия» (№3.28), представлявший собой, по описанию свидетелей, «экспонат, расположенный на потолке, над головами посетителей…состоял из нескольких полотнищ в форме креста. На этих полотнищах были изображены в непристойных позах обнаженные женщины, окруженные ангелами и херувимами» (свидетель Смахтин); «экспонат, расположенный под потолком в виде креста, представлял изображение голых женщин с изображением православной символики» (свидетель Люкшин).

Использование экранов 4 мониторов с постоянно назойливо воспроизводимыми визуальными/виртуальными фрагментами – коротко-метражными фильмами, клипами и пр., что усиливало общее гнетущее впечатление от выставки, добавляя к неподвижным объектам, расположенным в зале, кинетические и звуковые образы, содержательно дополняющие направленность выставки. Психофизиологическое воздействие на сознание зрителя осуществляется посредством целого ряда психологических видео-манипулятивных приемов для «актуализации механизмов получения неявного знания» (А.Орлов), т.е. скрытого воздействия на сознание и подсознание (А.А.Орлов Аниматограф и его анима. Психогенные аспекты экранных технологий. М., 1995; В.П. Шейнов Скрытое управление человеком. М.- Минск, 2001)

Анализ представленных видеоматериалов позволяет выявить следующие методы психологической манипуляции сознанием:

• использование в видеоряде деформаций предметов (растягивание, скручивание и пр.) с целью актуализации их восприятия, для снятия психологических барьеров сознания зрителя;

• быстрый повтор (по 3-4 раза) однотипных движений или действий (в видеоролике «Ребро Адама» - «рост» цилиндриков, с монотонно повторяющимся движением как бы срубания, уничтожения их предметом, похожим на саблю) - для устойчивой фиксации внимания зрителя, что обеспечивает внушающий (суггестивный) эффект (в данном случае неминуемого уничтожения);

• введение мелькания, мигающих или мерцающих элементарных сериальных структур – для кратковременного очень мощного воздействия, запечатлевающегося надолго в подсознании («Синий суп», «В час беды»);

• быстрый переход от одного ракурса к другому, меняющий смысл визуальной информации, от объема к плоскости и назад – для выключения зрителя из режима восприятия (например, для выключения его из режима считывания невербальной информации и облегчения перехода к вербальному считыванию текстовых надписей или голосовой информации).

Эти и прочие психотехники, использовавшиеся в качестве специальных средств и, одновременно, в качестве усиления негативного психологического воздействия выставки, направлены на психологическое манипулирование, стирание культурной информации и переписывание текстов сознания индивида, используя: методы удержания зрительского внимания, трансформацию осознанности материала, введение в гипнотическое состояние субъекта для внушения «странных», с точки зрения нормальной психики, идей и смыслов, символически манифестирующих идеи разрушения, гибели, конца.

Апелляция к подсознанию зрителя манифестировалась авторами экспонатов и кураторами выставки. Например, высказывание Н. Магидовой: «Понимание и оценка актуального искусства не поддается критериям оценки традиционно принятых форм искусства, решающего чисто эстетические задачи. Художники, реагируя на острые темы, пользуются символами и знаками визуального бессознательного потока, принятыми в масс-медийном пространстве, как языком наиболее внятным человеку современного общества» (подчеркнуто мной – В.А.). Неверно, что традиционное искусство решало чисто эстетические задачи – достаточно ознакомиться с любым справочным изданием или учебником по эстетике и искусствоведению.

Как известно, передача информации осуществляется на уровне высказываний, образов и символов. В изобразительном искусстве два последних играют главенствующее значение. Символика изображаемого восходит к культурным архетипам в подсознании и исподволь воздействующими на представления и поведение людей. Символ прямо не указывает на объект, а передает его скрытый эмоционально-ценностный смысл, зафиксированный в культуре. Авторами экспозиции выставки активно использовалась символика в визуализации скрытых смыслов.

Например, Рыба – символическое изображение Христа и Его Евхаристии (причащения). Ранние христиане носили фигурки и изображения рыбок из металла, перламутра стекла на шее, подобно современным нательным крестикам. Греческое слово «рыба» читалось как акростих, в котором I – Иисус, C – Христос, Q – Теоу («Бога»), U – Уиос («Сын»), S – Сотер («Спаситель»). В древних изображениях рыба либо несет на себе корзину с хлебом (символ Евхаристии), либо несет корабль – символ христианской Церкви. Этот знак составляет одну из священных монограмм (Дж.Холл Словарь сюжетов и символов в искусстве/Пер. с англ. М., 1996; Бауэр В., Дюмотц И., Головин С. Энциклопедия символов. М., 1995). Отрубленная голова рыбы на мониторе, бесконечно агонизирующая, – символическое обезглавливание самой Христианской Церкви, как бы пожелание ей гибели.

Образ ребенка – древнейший архетип «Чудесное дитя», «Младенец», благодаря которому, по Юнгу, люди в детях провидят Спасителя, все самое чистое и доброе в себе. Циничное использование образов детства: изображений самих детей, детской атрибутики (игрушек, кукол, детской считалки и пр.) есть эксплуатирование в пропагандистских, рекламных целях очень мощного культурного архетипа, воздействующего на бессознательное человека по механизму безусловного доверия ко всему изображаемому, если оно содержит образы детства. В экспонатах выставки активно присутствуют детские образы (№ 3.1, №3.7 (детская игра), № 3.12 (храм – в «представлении кукол» и «для кукол», по словам автора, –?!), № 3.19 и др.), используемые, преимущественно, в контексте агрессии, разврата, противоправного действия (воровства) и пр. Это является разрушительным вторжением в сакральные сферы личности, в духовно-нравственную составляющую самосознания социума.

Центр, круг – визуальный символ самой главной мысли, важнейшей идеи изображаемого. В данном случае на выставке в центре экспозиции расположен объекты шаманского камлания В. Сажиной – как некая навязываемая альтернатива православного содержания большинства экспонатов, активное выступление против православного мировоззрения.

В экспозиции активно используется цветовая символика, а также и графическая символика - зашифрованные послания, криптограммы (рунические знаки, иероглифы, символы из Китайской книги мертвых и т.п.), подчеркивающие, реализующие замысел авторов, анализ которых в данном исследовании не представляется возможным.

Большинство названий экспонатов, либо сопровождающих их слоганов: «Ребро Адама» (№ 3.3), «Семь смертных грехов» (№ 3.1), «Не сотвори себе кумира» (№ 3.2), «Сие есть кровь моя» (№ 3.6), «В начале было слово» (№ 3.4), «Свято место пусто не бывает» (№ 3.8), «ХВ» («Христос воскрес!») (№ 3.11), «Одежда для Мессии» (№ 3.15), отчасти – «Забытые заветы» (№ 3.23), «Непротивление злу насилием» (№ 3.17), а также использование библейских имен и событий (Адам и Ева, Сусанна и старцы, Саломея, Благовещение /№ 3.28/) – имеют четкую отнесенность к христианству. Эксплуатируя христианские смыслы и символику, паразитируя на архетипической представленности этих смыслов в сознании многих людей, авторы производят подмену и содержательно переворачивают значение каждого из образов. Тогда вино, мистически превращающееся, с точки зрения христиан, в таинстве евхаристии в кровь Господа, подменяется кока-колой, священный алтарь – в балаган, икона – в прикол «фото недорого», а священные образы святых – в портреты порнозвезд.

Анализ символизма выставки позволяет утверждать, что целый ряд экспонатов намеренно апеллирует к неосознанным установкам, глубинным религиозным архетипам, структурам и элементам христианского сознания зрителя, с одной стороны, суггестируя (внушая) при этом гибель христианства, уничтожение Церкви, а с другой стороны, навязывая очевидную подмену христианства на «новую религию».

Однако ничего принципиально нового, подлинно творческого не представлено кураторами и авторами экспозиции, а есть лишь циничное использование тысячелетней традиции православного христианства в кощунственных, провокационных целях. Взамен «радикального», «фундаменталистского», «клерикалистского» христианства сознанию посетителей выставки навязывается иная религия – винегрет из религиозного оккультизма по Порфирию Иванову, сатанизма и языческого шаманизма. Навязываются иные святые, к примеру, - «святой с островов Новой Гвинеи» (№ 3.21) или автопортрет О. Кулика в «терновом венце» (фото № 3.14), иная Библия – «Тетради» и «забытые заветы», новые заповеди взамен существующих для всего человечества третью тысячу лет.

Таким образом, экспозиция выставки «Осторожно, религия!» имеет многозначный смысл: с одной стороны – в уничтожении, дискредитации, стирании из социальной памяти людей религии Православия как основы русской культуры и, с другой стороны, в насаждении иной религии, восходящей к оккультным и сатанинским учениям и характеризующейся религиозной ненавистью и нетерпимостью к христианству.

Социально – психологический анализ групповой динамики объединения (коллектива) организаторов и участников выставки:

Специфика экспертизы данного дела – в социально-психологической направленности, необходимость исследования и анализа которой определяется необходимостью использования специальных психологических (конкретно – социально-психологических) познаний для уяснения и принятия правильного решения правовых вопросов, поставленных передо мной как экспертом.

В данном деле очень важен именно социально-психологический (в контексте науки социальной психологии) аспект. Он заключается в следующем:

Во-первых, само мероприятие носило групповой характер, в организации и проведении выставки «Осторожно, религия!» участвовало около 40 человек, объединенных в той или иной степени совместной деятельностью по реализации замысла выставки. Устроители, кураторы и участники выставки выступают, таким образом, как единый совокупный субъект данного деяния .

Во-вторых, мероприятие было направлено на большую социальную группу (зрители, посетители выставки, жители Москвы и т.п.), а также на весь социум граждан России, поскольку через СМИ сотни тысяч людей были сориентированы на эту проблему (возмущения в прессе, тысячи заявлений в суд, стихийные собрания людей возле Сахаровского центра и прокуратуры и т.п.). Эти обстоятельства потребовали от меня, как эксперта-психолога дополнительных исследований данного дела в его социально-психологической конкретизации.

В соответствии с теорией деятельностного опосредствования межличностных отношений, которая позволяет понять характер внутригрупповых процессов и дифференцировать контактные группы по уровню их развития, что позволяет диагностировать группы и прогнозировать результаты их деятельности (акад. А.В. Петровский), был осуществлен социально-психологический анализ деятельности группы организаторов и участников выставки «Осторожно, религия!».

Организаторы и участники выставки представляют собой, с научной социально-психологической точки зрения, контактную группу определенного уровня группового развития. Уровень развития определяется сформированностью межличностных отношений в группе, опосредствованных целями, ценностями совместной деятельности людей и социальной направленностью этих целей – просоциальной, асоциальной или антисоциальной (А.В. Петровский \ред.\ Психологическая теория коллектива. М., 1979; А.И. Донцов Психология коллектива. М., 1984).

Для выявления целей совместной деятельности группы, которые преследовали ее организаторы и участники, необходимо уяснение концепции (замысла) выставки как публичного социального мероприятия, и здесь существенное значение имеют заявления самих организаторов и участников выставки и другие материалы дела.

Организаторами перед началом мероприятия был представлен Пресс-релиз выставки «Осторожно, религия!», а также опубликованы «Предваряющие выставку, тексты участников проекта». В данных материалах организаторы и участники выставки декларировали цели планируемой акции, обосновывали ее настоятельную необходимость для общества.

Анализ этих и других материалов позволяет выявить следующее. Прежде всего, выявляются существенные расхождения в тексте пресс-релиза к выставке «Осторожно, религия!» и в программных текстах, предваряющих выставку. Сопоставление показывает, что если в Пресс-релизе для средств массовой информации цели выставки определяются в целом как просоциальные, социально позитивные, то в заявлениях участников они выражены иначе, что само по себе говорит о необходимости маскировки истинных целей и о неоднозначности их направленности.

В начале Пресс-релиза говорится о некоей, якобы, «двойственности» замысла организаторов выставки «Осторожно, религия!»: «Название выставки передает отчетливую двойственность ее замысла: это и призыв к бережному, деликатному, уважительному отношению к религии, вере, верующим людям, и знак - внимание, опасность! , - когда дело касается религиозного фундаментализма (неважно, мусульманский он или православный), сращения религии с государством, мракобесия» (подчеркнуто мной – В.А.).

Основная просоциально направленная цель организаторов и участников выставки (призыв к бережному, деликатному, уважительному отношению к религии, вере, верующим людям) была заявлена, но не реализована, она выступила как своего рода ширма (мотивировка) для реализации идеи опорочивания православного христианства и православных верующих путем введения их в заблуждение и манипулирования их сознанием с помощью изобразительных средств. Об этом говорит, например, Магидова: « …легко осуществить подмену, веру можно заменить всем, чем угодно».

Авторы приписывают православию качества религиозного фундаментализма. Если под религиозным фундаментализмом понимать верность последователей разных религий догматам и нормам, принятым в каждой конкретной религии, их нежелание изменять эти догматы и нормы, сообразуясь с мнениями и пожеланиями других людей, исповедующих другие религии или придерживающихся различных нерелигиозных мировоззрений, то такой фундаментализм не составляет никакой опасности для общества. Социальная опасность исходит от экстремизма на религиозной или идеологической почве, сопровождающегося нарушением прав граждан, проявлениями насилия, терроризма. Но ни в нашей стране, ни в других государствах, насколько мне известно, не существует терроризма, который бы обосновывал свои действия религией православного христианства, в то время, как выставка «Осторожно религия!» была целенаправленно ориентирована именно на православное христианство, Русскую Православную Церковь и ее последователей: см заявление М. Магидовой; заявление А. Михальчук (Альчук); экспонат В. Флоренского (№№ 3.8, 3.10) и др.. Слово «мракобесие» в процитированном фрагменте Пресс-релиза никак не связано с предыдущим текстом и является оскорбительной характеристикой, которая употребляется для формирования отрицательной эмоциональной оценки Православия, для приписывания негативных намерений и действий его последователям. В данном случае - в отношении людей, принадлежащих к социальной группе православных христиан, к религиозной организации Русская Православная Церковь.

Таким образом, декларированные цели и реальные цели совместной деятельности данной социальной группы не только не совпадают, но имеют прямо противоположную социальную направленность. Каков реальный характер направленности целей и задач данной социальной группы?

В Пресс-релизе к выставке также указано: «Выставка Осторожно, религия! - рефлексия и впечатления художников младшего и среднего поколений о религиозности, религиозных людях и религиозных институтах в сегодняшнем мире. Поскольку выставка коллективная, то разброс авторских высказываний и различия в степени их серьезности и глубины неизбежны» \подчеркнуто мной - В.А.\.

Из данного заявления следует, что все авторы, принимавшие участие в выставке, представляют собой творческий коллектив, и воспринимают свои работы как «рефлексию» о «религиозности, религиозных людях и религиозных институтах в сегодняшнем мире».

Н. Магидова: Осторожно, религия! - выставка актуального искусства… Понимание и оценка актуального искусства не поддается критериям оценки традиционно принятых форм искусства, решающего чисто эстетические задачи. Художники, реагируя на острые темы, пользуются символами и знаками визуального бессознательного потока, принятыми в масс-медийном пространстве, как языком наиболее внятным человеку современного общества» \подчеркнуто мной-В.А\.. Аналогичное заявление содержится в «Предваряющих выставку, текстах участников проекта»:

О. Саркисян: «… Название выставки «Осторожно, религия!» можно трактовать… как знак привлекающий внимание в контексте масс медиальном».

Из данных заявлений участников выставки «Осторожно, религия!» логически следует:

1) что данное мероприятие не ставило художественные, эстетические цели, т.е. естественные цели и задачи любой выставки экспонатов искусства; следовательно, представленные на выставке экспонаты не поддаются критериям оценки, принятым у искусствоведов и потому они не должны восприниматься как произведения искусства, предметы художественной культуры в общепринятом смысле;

2) что выставка представляла собой «масс-медийную», публичную пропагандистскую акцию по поводу религии и религиозных институтов, в которой образно-художественные изобразительные средства использовались для пропаганды, в частности, в средствах массовой информации, определенной идеологии, концептуальной системы взглядов, социальных установок и пр. и посредством особых приемов была направлена на манипуляцию сознанием определенных социальных групп;

3) что эта акция носила целенаправленный характер, определяемый задачей формирования негативных социальных установок не столько у самих убежденных православных христиан (это вряд ли возможно), сколько у тех, кто еще не определил четко свои религиозные убеждения. Это увеличивает численность адресата выставки, а следовательно, вероятностный характер и высокую степень появления религиозной нетерпимости и социальной напряженности в обществе – в более широком социальном контексте.

Таким образом, основываясь на анализе собственных заявлений организаторов и участников выставки, вышедших перед ее проведением, можно определенно утверждать, что творческий коллектив выставки «Осторожно, религия!» ставил перед собой не эстетические цели и задачи, а скорее всего политические, идеологические, а именно, провести общественную пропагандистскую акцию, направленную против религии, прежде всего – против православного христианства, Русской Православной Церкви как религиозной организации и против граждан, выражающих свою принадлежность или предпочтительное отношение к православному христианству. Целенаправленность акции и содержание выставки затрагивали широкие по численности социальные группы жителей России. Художественные изобразительные средства в данном случае только использовались для формирования у субъектов негативных идеологических и эмоциональных установок.

Какова же психологическая характеристика данной социальной группы организаторов и участников выставки? В организации и проведении выставки участвовало по официальным источникам по меньшей мере 39 человек, из них 28 человек были допрошены в качестве свидетелей (протоколы допросов находятся в деле).

Психологический анализ групповой динамики (лидерства, сплоченности и пр.) и межличностных отношений осуществлялся с помощью особого метода в социальной психологии, именуемого социометрией. Социометрия – социально - психологический тест оценки межличностных связей в группе. За неимением возможности реального тестирования членов данной группы, ее социометрическое исследование осуществлялось на основе упоминания в материалах дела почти каждым участником выставки имен других участников. На основании этих первичных данных была составлена социометрическая матрица, послужившая материалом для представлений о групповой динамике и уровне развития данной группы на основе ее совместной деятельности.

На основании социометрического тестирования структура группы и процессы внутригрупповой динамики выступают следующим образом. Лидерство как отношения доминирования и подчинения представлено в данной группе двумя типами лидеров: официальными выступают Самодуров (в меньшей степени) и Василовская ( в большей степени) – это организаторы и технические руководители выставки). Социально-эмоциональным (харизматическим) лидером выступает Михальчук/Альчук. Безусловным, но жестко авторитарным лидером - организатором, максимально подчиняющем партнеров по взаимодействию является Зулумян и отчасти Золян. По определению, авторитарный лидер обладает такими личностными чертами как агрессивность, завышенный уровень самооценки и притязаний. Зулумян имел целевую установку провести политическую акцию средствами современного искусства; задолго до выставки «Осторожно, религия!» он имел намерения организовать выставку «Лица кавказской национальности» (носящую, безусловно, характер политического заказа), которая по тем или иным причинам не была им осуществлена. Привлекая к работе свою бывшую жену Золян и свою настоящую жену, а также своих дальних родственников, Зулумян за весьма короткий срок организовал выставку «Осторожно религия!», в которой, по отзывам участников выставки, оказались «работы низкого художественного уровня, низкого уровня оформления». Он приглашал авторов, отбирал работы, часто приезжая на дом, выбраковывал те работы, которые не соответствовали его представлениям о целях выставки. Как свидетельствуют сами участники, порой, эти отвергнутые работы художественно были много качественней представленных, однако они Зулумяном отвергались, что говорит о продуманном, тенденциозном подборе экспонатов, заведомо содержащих отрицательные эмоциональные оценки и негативные характеристики определенных социальных групп.

Принятие важных групповых решений скорее всего было единоличной прерогативой Зулумяна, технические стороны организации осуществлялись Василовской и Самодуровым , а художественным и идейным руководителем и

эмоциональным лидером группы, ориентированным на межличностные взаимоотношения выступала Михальчук/Альчук. К лидерам примыкает небольшая группа так наз. предпочитаемых, получивших наибольшее количество выборов, но активно не участвующих в организации выставки, это: Антошина , Саркисян, Мамышев, Виноградов, Флоренский. Остальные это – так наз. «болото» (1-2 выбора), аутсайдеры (0 выборов) и отверженные (отрицательные выборы). Такая структура сообщества свидетельствует о централизации руководства при выраженном индивидуализме лидера/лидеров и деперсонализации подавляющего большинства членов группы. Следовательно, данная социальная группа как целое отличается крайне невысоким уровнем позитивных взаимоотношений (симпатий) и низкой групповой сплоченностью (при 102 отданных выборах лишь 12 оказались взаимными). Сплоченность групповая - это степень привлекательности (полезности) группы для ее членов, сила, удерживающая людей в группе. Основные факторы сплоченности группы: сходство ценностных ориентаций членов группы, ясность и определенность групповой цели, стиль лидерства, престиж группы (А.И. Донцов Психология групповой сплоченности. М., 1976) . По представленным документам дела, характер совместной деятельности, опосредствующий группообразование и сплоченность данной социальной общности, были достаточно интенсивными и осуществлялись задолго до реальной работы по организации выставки. В отличие от диффузной группы (случайно собравшихся людей) данный коллектив (объединение) представляет собой профессиональную группу лиц (по типу временного творческого коллектива), обладающую достаточно высоким уровнем развития групповой динамики, однако цели и ценности группы реально не располагаются в континууме социально значимых и позитивно направленных. Анализ материалов дела, целей и задач, продуктов творчества и пр. (см. текст экспертизы) свидетельствует, что психологическая направленность деятельности данной социальной группы при декларированном просоциальном характере носила, судя по всему, асоциальный и антисоциальный характер. Следовательно, по уровню группового развития данная социальная группа приближается к корпорации. Корпорация – есть «организованная группа, характеризующаяся замкнутостью, максимальной централизацией и авторитарностью руководства, противопоставляющая себя другим социальным общностям на основе своих узкоиндивидуалистических интересов» (Краткий психологический словарь. Ростов/Дон, 1998). Такая социальная группа имеет тенденцию развития в криминальное сообщество, опасное для социума и для самих ее членов.

Для понимания психологии мотивации авторов экспозиции, отмечающих в протоколах допроса свою принадлежность к православию и свое недоумение и дискомфорт от содержания выставки, но не признающих свою неуместность, личностную и творческую двусмысленность своего нахождения на ней, остается неясным вопрос: либо авторы говорили заведомо неправду о своей принадлежности к православной конфессии, либо они не рефлексировали несоответствие своего творчества своим религиозным убеждениям, либо полагали, что творчество свободно от убеждений вообще. Данная проблема нуждается в особом изучении, однако она выходит за рамки поставленных вопросов.

---

Читайте:
Суд признал организаторов выставки Осторожно, религия! уголовниками Выставку Осторожно религия! осудили Социально-психологическая экспертиза экспонатов выставки Осторожно, религия! Абраменковой В.В. (часть вторая) Искусствоведческая экспертиза экспонатов выставки Осторожно, религия! Энеевой Н.Т. (часть первая) Искусствоведческая экспертиза экспонатов выставки Осторожно, религия! Энеевой Н.Т. (часть вторая)