Биеналле - Венецианская биеннале

Московский фонд Stella Art Foundation в рамках 52-й Венецианской биеннале представил проект Руина России . Огромные фотографии, запечатлевшие последние дни московской гостиницы Россия , сделаны фотографом Стасом Полнаревым, к ним прибавлены реальные останки крупнейшей гостиницы Европы. Над ними задумалась ТАТЬЯНА Ъ-МАРКИНА.

Гостиница Россия была построена 40 лет назад в Зарядье архитектором Дмитрием Чечулиным, в сталинскую эпоху заполнившим Москву домами-дворцами. Но Россия строилась в 1964-1967 годах, и в ее облике нет ничего напоминающего сталинский ампир – скучный прямоугольник в лентах окон, в ответственных местах подкрашенный облицовкой из цветной плитки. Это уже что-то вроде модернизма, хрущевка-пятиэтажка, увеличенная до огромных размеров. Гигантомания прошлой эпохи здесь налицо: Россия была самой большой гостиницей Европы, в ней было 2722 номера, за время ее существования в ней успело пожить более 10 млн человек. Гостиницы больше нет, ее полуснесенные останки успел запечатлеть Стас Полнарев.

Молодому фотографу Стасу Полнареву лет примерно вдвое меньше, чем было России . Поэтому никакой ностальгии по утерянной брежневской эпохе, когда застой был стабилен, а твердыня России несокрушима, он не испытывает. На его фотографиях демонтаж гостиницы просто красив: вот ярко-красные огнетушители прижались толстыми боками к белым унитазам, груда телефонов переплелась проводами, вот сваленные грудой балки перекрытий сняты откуда-то сверху, напоминая горстку спичек у недостроенного макета.

Свою ностальгию и рефлексию прибавил к проекту куратор Владимир Левашов. В стенах маленькой барочной Scoulo, которая прижалась к церкви San Stae на Большом канале, он не только развесил фотографии, к ним прибавлено нечто в белых чехлах (вроде бы сваленная грудой мебель), на котором расставлены мониторы с фильмом из жизни гостиницы. Вот ее строят, потом ее посещают известные люди, от Марины Влади до дипломатических делегаций, мимо мчатся троллейбусы – и все это с эффектом засвеченности, превращающим окружающее в призрачные тени. А по мраморному полу разлетелись листочки с текстами. Эти листочки выдраны из списков технического оснащения гостиницы, из тетрадки вахтерши с местными телефонами, из списков, по которым гостиничный ресторан получал продукты: три кило Раковых шеек и пятнадцать кило моркови, раковины морские и сметана...

Ностальгия возникает неизбежно, хотя жалеть-то нечего, архитектурным памятником не существующая уже гостиница никогда не была, а Раковые шейки в обычные магазины не завозили. Россия важна тут как раз своей обыкновенностью, ординарностью, из которой смогла выбраться только в тот момент, когда на нее накинулись бульдозеры. Смерть ей к лицу – очень венецианская получилась тема.