Арт-проекты - Арт-Новости

Фотографии Бориса Михайлова могут напоминать домашнее фото, но на самом деле они — о любви, творчестве и подлинной свободе

«Откуда начнем?» Пока я сидел у входа на персональную выставку Бориса Михайлова «Исторические инсинуации» в залах RIGroup, я то и дело слышал, как люди задавали этот вопрос. Оно и неудивительно: написано, что выставка приурочена к семидесятилетию фотографа, так что многие ожидают чего-то вроде ретроспективы. А у ретроспективы всегда есть начало, середина и конец. Снова и снова я слышал, как смотрительница дает неверный ответ. Она советует посетителям начать с «Сюзи и другие», самой ранней серии. На мой взгляд, это ошибка.

Чтобы ухватить центральную проблематику этой выставки, нужно начать с «Соляных озер» — серии примерно из сорока снимков в коричневом вираже, сделанных в 1986 году. Серия посвящена свободному времени и его отчуждению. Отсылая к кинематографу и одновременно живописи, фотокамера кружит по жалкому подобию пляжа в промзоне, где немолодые мужчины, женщины и дети купаются рядом с заводской трубой, сбрасывающей неочищенные отходы прямо в озеро. Идеальных эротических тел в этой серии практически нет: или старые, или совсем юные. Грузные мужчины и некрасивые женщины в неприглядных купальниках толкутся на берегу и плещутся в воде, не снимая рабочих косынок и кепок. Никто не улыбается. Это делает их похожими на героев-ударников из пантеона советского искусства, тем более что некоторые из ключевых фотографий в серии обращаются, похоже, к этим самым патетическим формулам (как, например, в случае трех пожилых женщин, чьи усталые морщинистые лица монументальным образом сняты снизу)

Обманутые, предоставленные самим себе, ветераны социалистического труда поклоняются сбрасывающей отходы трубе, веря, что та обладает чудодейственной силой. Идет 1986 год, и будущее чревато катастрофой, как чреват ею скошенный горизонт (накренившийся, готовый упасть), в который всматриваются купальщики на последних снимках серии. Разумеется, «чудотворная» сливная труба — никакой не источник молодости. Наоборот, в ней прочитывается символ цивилизации, готовой рухнуть.

Все это подталкивает увидеть в «Соляных озерах» аллегорию конца, и это вполне вписывается в расхожее представление о Борисе Михайлове как о суровом и вместе с тем ироничном социальном критике распада СССР и наступившей затем нищеты и запустения. Эта серия, похоже, рассказывает о том, что произошло в Советском Союзе со свободным временем, которое в марксистской теории выступает мерой богатства нации в гораздо большей степени, нежели мертвое, овеществленное время прибавочного труда.

Фотокамера причастна коллективу; иногда она подражает его движениям, иногда (в панорамных снимках) отдаляется от него. Михайлов реалист, а не символист, и перед нами документальная фотография, а не постановочная. В качестве таковой она преподносит некое «нормальное» состояние, но вместе с тем фиксирует и центральное, сюрреалистическое противоречие этой «нормальности». А именно: свободное время стало богатством внутри нищеты, вечностью внутри неотвратимого протекания времени; вот почему люди могут загорать на пустыре или на автостоянке — независимые ни от кого, готовые остановиться и передохнуть там, где им заблагорассудится, даже среди мусора и железнодорожных путей. Но как они дошли до этого?