Биеналле - Московская биеннале

Для тех, кто дальше читать не будет: на выставку в «Гараж» идти, безусловно, нужно. Выставки такого класса у нас еще не было. Правда, об этом «классном» (а может, «классовом») ее характере стоит подумать.

Я была на всех трех официальных превью выставки Жан-Юбера Мартена: на супер-VIP, на пресс-показе, на эксклюзивном открытии. Многие читатели упрекают меня в випопоклонстве, но дело не в этом. Люди искусства ходят на вернисажи по той же причине, по какой люди кино предпочитают ходить на фестивальные просмотры, а не в кинотеатр. Кинокритикам важно оказаться среди своих, чтобы все вокруг смеялись, когда отпускается тонкая шутка (например, герой разрезает героине глаз), и не смеялись, когда происходит мрачная драма (например, героиня отрезает себе клитор). Да, я знаю, это сложно понять, но вот у профессионалов так. И они любят это чувство единения перед произведением искусства.

Но тут с этим единением случился даже некоторый перебор. По первому впечатлению, выставка понравилась абсолютно всем, причем «понравилась» — это недостаточно сильное слово. Многие говорили, что в жизни не видели ничего подобного. Некоторые плакали от счастья. Толпа дышала в едином порыве. Что интересно, никто, даже випы, не жаловался на то, что современное искусство непонятно, хотя на мой вопрос, какова идея выставки, почти никто ответить не мог.

Я тоже получила известное удовольствие. Вот что я увидела: сначала летают такие большие воздушные шары и опускается водопад, даже брызгается. Потом идет целый вольер живых кур. Потом чучела зверей в шубах. Есть много-много ржавых баков, а внутри светятся такие зеркальные штучки. Потом живые птички летают по загончику и садятся на электрогитары. Еще есть насекомые, есть гигантские цветы, заполняющие всю комнату. Поворачиваешь за угол, там тоже много интересного: вышивки с неприличными взрослыми сюжетами, голые люди на фото. Правда, начинают идти какие-то одинаковые маленькие комнатки, рядом с каждым пожарным краном стоит по африканской статуэтке, и становится немного скучно, потому что побегать уже негде. Но все кончается опять хорошо и интересно: искусственные старички катаются на колясках, потом два дяденьки без головы стреляют друг в друга, а рядом огромные кроссовки и фотографии страшных-страшных мертвецов. (Если все это не встало перед вашими глазами как живое, мы скоро сделаем видеоэкскурсию.)

Я, в общем, не иронизирую. Выставка привлечет широкую публику, которая и правда не знает художников по имени и просто погружается в какие-то сны, для чего тут полное раздолье (я бы как куратор, конечно, это только подчеркнула, поставив кроватки с одеяльцами).

Как мне справедливо сказал на вернисаже мой друг-галерист: «ты пойми, эта выставка не для нас с тобой». К работам написаны объяснения (даже кое-где написано, что в капитализме есть некая несправедливость), но это для продвинутых пользователей, а в основном выставка — для начинающих (в последнее время «Гараж» у нас на глазах успешно отнимает у «Винзавода» его хлеб).

Вероятно, таково и отношение Жан-Юбера Мартена к московской выставке в целом: она — для начинающих. Она сделана специально «для непродвинутой Москвы». «Моя первая книжка по современному глобальному искусству». Причем начинающими он считает и меня, и вас, читатель, и весь московский арт-мир, и даже, страшно сказать, Иосифа Марковича Бакштейна.

Я за широкую публику не переживаю. Меня настораживает то, что глубже всего выставка удовлетворила официальных лиц. Один из них на пресс-конференции сказал: «Ну вот уж третья-то биеннале вам наконец-то понравится!» Это значило: наконец-то искусство поняло, что его задача — нравиться. И наконец-то выставка «на уровне Москвы»: первую и вторую биеннале ругали за то, что там была мало звезд, а всё какие-то молодые художники. Правда, полистав сейчас каталоги, я поняла, что в Москву приезжали работы тех, кто стал звездами сегодня (типа той же Цао Фэй, Янга Фудонга или Йоханны Биллинг), но мы их тогда не заметили.

Ударим инсталляцией по российской ксенофобии

Поскольку многие думают, что выставка Мартена — это верх совершенства, считаю своим долгом просто для информации сообщить, чего там не было.

Во-первых, инсайдеры заметили, что на вернисаже — в отличие от первой и второй биеннале — было мало важных международных гостей. Почти никто не приехал. Те, кого я встречала в сентябре в Стамбуле и Турине (об этих приключениях еще напишу), говорили мне, что не поедут, т.к. им неинтересно. Неинтересна Москва, про которую все понятно, но главным образом — проект Мартена. Он уже давно всем заявил, что делает ремейк своей старой выставки «Маги земли». Но ее уже все видели в 1989 году.

Во-вторых, выставка не имеет никакой темы. Многие считают, что это хорошо, это не ограничивает художника. Но это может привести к тому, к чему и привело: перед нами выставка достижений мирового художественного хозяйства. Давно слышались голоса, что нам вообще не нужна своя биеннале, а нужно привозить дайджест, самые яркие работы со всех других биеннале за два года. Сейчас я боюсь, что мы движемся в эту сторону, и есть опасность, что в Москве так теперь будет всегда. Могут даже сказать: а зачем нам куратор? Мы уже поняли рецепт успеха. Надежды мои только на Иосифа Марковича Бакштейна, который не допустит этого.

Почему этого стоит бояться? Потому что это будет праздник потребления искусства (такой, типа, пивной фестиваль Oktoberfest), а не праздник движения человеческой мысли вперед. Возьмем выставку Documenta: она принципиально должна быть каждый раз другой — должна быть совершенно новая идея, максимально рискованная, чтобы она открывала новые пути, и все только о ней и говорили. Ради этого власти готовы идти даже на то, что некоторые проекты оказываются неудачными. Да, «Документа» бывает раз в 4—5 лет, но кто заставлял делать Московскую биеннале именно биеннальной? Между прочим, «Документу» посещает в Германии какое-то немыслимое количество простой публики.

Наконец, в-третьих, хотя девиз этой ВДНХ был «Против исключения», исключения тут все-таки сделаны. Если присмотреться, кое-чего важного нет. Нет ни одного художника из бывших советских республик (только Стас Волязловский, который подан как почти что африканский племенной рассказчик), совсем нет художников из Средней Азии и нет бывшего Восточного блока (только Марина Абрамович и Брацо Димитриевич, вот уже целую вечность живущие на Западе и смотрящие на Балканы издали). И это я не к тому, что мне обидно за друзей.

Жан-Юбер Мартен говорит, что своей выставкой хотел бы побороть российскую ксенофобию, и это задача благородная и нужная, я его в этом горячо поддерживаю. Но разве Африка и Океания, которые тут преобладают, есть наш Другой? Нет, они для нас скорее детская волшебная сказка про бегемотов и слонов. У нас куча разных других, реальных Других — чеченцы, таджики, поляки, турки, даже израильтяне и палестинцы есть наши Другие, с каждым из которых у нас (и у них друг с другом) сложные и драматические отношения. Но тут про это ни слова. Выставка — по крайней мере для нас — остается на уровне экзотического ресторана, вкуснейший обед в котором не помогает понять и полюбить официанта с чужим разрезом глаз.

Ну это все, конечно, не отменяет того, что на выставке есть несколько отличных работ, которые мы вам еще покажем — на следующей неделе смотрите нашу экскурсию на видео.

«Красный Октябрь» усталым взглядом

После «Гаража» у меня всё уже в некотором тумане. Я еще видела много выставок на «Красном Октябре», но они начали сливаться для меня в одну. Но не только потому, что я уже очень устала. За исключением высококлассно показанной выставки Люка Тюйманса в BAIBAKOV art projects (правда, этот живописец всегда оставляет меня равнодушной, но это мой личный недостаток) и хорошей выставки Ольги Чернышевой, которая меня равнодушной совсем не оставляет, все остальное было просто очень неряшливо инсталлировано в очень неподготовленных условиях брошенных цехов; было непонятно, где начинается одна выставка и кончается другая. К сожалению, это касается даже выставки «Русское бедное», которая — и, должно быть, справедливо — так всем понравилась в Перми. Здесь она была прибита низким потолком, узким пространством; работы не очень-то разговаривали друг с другом, и, главное, они слились с необработанным заводским окружением. Ну ладно, «Русское бедное», кажется, поедет куда-то за границу и будет инсталлирована в лучших условиях. Куда хуже дело с хорошими проектами «Новая старая Холодная война», «Сорок жизней одного пространства» и выставкой шведских и российских студентов, на которые, видимо, совсем-совсем не было денег. Звук не работал, часть работ просто не дали в такие ужасные условия (было еще и очень холодно), порой у выставок даже название не было нигде написано, полы не подмели; говорят, в период монтажа не было охраны экспонатов. Можно только восхититься самоотверженностью кураторов, но и спросить себя: а надо ли так, грудью на амбразуру? Впрочем, эти кураторские проекты мы еще обсудим, поскольку они стоят того. А посмотреть вы можете на видео чуть ниже.